Аллилуйя + Богема

Hallelujah! + La boheme 1926 - США , Франция

Режиссер: Кинг Видор

Аллилуйя, 1929 г., США, в ролях: Дэниэл Л. Хайнс, Нина Мае МакКинни, Уильям Фонтэйн

Музыкальная история рассказывает о трагедии в жизни афроамериканцев, отношениях Зака Джонсона с Богом и соблазнительной и порочной Чикой.

И есть что-то символическое, пьянящее как восстановление исторической справедливости, в том, что первый звуковой на сто процентов фильм был, по сути, негритянской оперой, оргией блюзов и спиричуэлз. <…>Невольно вспоминаешь, что 1920-е годы — эпоха ренессанса ку-клукс-клана, жутких негритянских погромов. А тут: собрала семья Зика (Джиэл Л. Хейнц) хлопок — и в пляс. Сытно поужинала — и пошли вприсядку. Снарядили Зика с братом-задирой (Эверетт Макгэррити) в город, хлопок продавать — и напутствуют их хоровым пением. Но потом об этой, так сказать, исторической фальши забываешь. Просто погружаешься в мир злой сказки, болотной магии, где чернокожий Саваоф летает на облаке, а люди, внимающие бродячему проповеднику, и впрямь ощущают себя пассажирами поезда, идущего прямо в рай. В мир, где нет, словно никогда и не было — может, оно и к лучшему — ни одного белого человека. Чудо начинается с того момента, когда — на горе Зику — ему встретится плясунья Чик с глазами, как арбузы, и грудями, как тыквы. Откуда взял Видор это чудо в перьях? Э-э-э, вспоминал режиссер, я ее углядел в бродвейском ревю "Black Birds", она там была третьей справа во втором ряду. Господи, что же за богини тогда танцевали там в первом ряду! Последующее — экранизация известной тюремной татуировки "Что нас губит": бабы, карты, водка. По вине Чик Зик проигрывает все вырученные за хлопок деньги франту-шулеру Позеру (Уильям Э. Фаунтин), становится виновником гибели задиры от случайной пули, обращается к богу, страстно проповедует, снова встречает Чик, снова теряет ее, становится убийцей, грустно поет на каторге, возвращается в дом, милый дом, словно вынырнув из глубокого и дурного сна. Классикой работы и с изображением, и со звуком считается та сцена, в которой Зик убивает,— она действительно воплощение дурного сна. Видор вспоминал, как достиг такого сновидческого эффекта: "Когда кто-то наступал на сломанную ветку, это звучало, как треск ломаемых костей. Когда преследуемая жертва вытягивала ногу из болотистой жижи, звук свидетельствовал о таком сильном сопротивлении, будто болото хотело затянуть несчастного в ад. Когда птицы издавали крики, это звучало, как предупреждение о приближающемся конце света, а не как пение птиц. Звуки нагнетали настроение кошмара, смерти и очень усилили драматическую кульминацию фильма. Я считал, что ненатуралистическое использование звука идеально подойдет к моему фильму". Только подумать: ведь это 1929-й год, это — повторюсь — первый полноценный голливудский звуковой фильм. А звук Видор записал так, что мурашки по коже: хорошо быть первым. Михаил Трофименков. Журнал Weekend

Богема, 1926 г., Франция, в ролях: Лилиан Гиш, Джон Гилберт, Эдвард Эверетт Хортон

История любви, основанная на опере Джакомо Пучини, тихой и скромной белошвейки Мими и сумасбродного, романтического ревнивца и пока несостоявшегося писателя Рудольфа. Они оба бедны и Мими прикладывает все усилия, чтобы любимый достиг заслуженного, как она считает, успеха и славы. Холод, голод и бесконечная работа подрывает ее слабое здоровье и чтобы не мешать любимому, она сбегает в трущобы, чтобы Рудольф не тратил на нее свое время и силы. Она оставляет ему письмо, что вернется к нему, тогда, когда он достигнет успеха… Джон Гилберт был влюблен в Лиллиан Гиш и особенно настаивал на сценах любви с ее участием, чтобы иметь возможность как можно больше прикасаться к актрисе.

Немая экранизация оперы Джакомо Пуччини отнюдь не кажется немой: гении 1920-х умели заставить героев выделывать такие антраша, что музыка сама по себе зарождалась в ушах зрителей. "Богема" не относится к числу шедевров Кинга Видора, но это легкое, преднамеренно наивное стилистическое упражнение, воплотившее все — в хорошем смысле слова — голливудские представления о Париже. ... Но смысл фильму придает Лилиан Гиш в роли чахоточной Мими. Выглядевшая в 33 года на все 19, звезда Гриффита — одновременно самое искусственное и самое настоящее существо в фильме: то ли маленькая продавщица спичек, то ли прерафаэлитская мадонна, умирающая в облаке-ореоле своих чудесных волос. Михаил Трофименков.

Каталог фильмов - Мюзикл | Мелодрама | Музыкальные фильмы | Драма | Зарубежные х/ф