Познавая белый свет

Поставангардный фильм, как если б породнили Пастернака с Шукшиным

Полупобедное шествие в массы Муратовой началось со снятых с полки полуневинных «Коротких встреч» и «Долгих проводов». Но в 1978 году, не дожидаясь реабилитации своих первых фильмов, Муратова порывает с «провинциальными мелодрамами», как она их называла. И ставит свой едва ли не лучший, выдающийся фильм «Познавая белый свет». Непредсказуемость порывов в этом фильме — прихотливом «потоке жизни», пробуравленном на глубину многоэтажно выстроенных кадров, склеенных дерзким и плавным монтажом, — с течением времени как бы иссыхает в муратовских фильмах в условность плоскостного изображения. А барочность фактуры этого чувственного (а не чувствительного) фильма постепенно испаряется в самодостаточную беглость пальцев режиссера-виртуоза. На свой манер прекрасного, но до обиды уязвимого.
«Познавая белый свет» — поставангардный фильм, как если б породнили Пастернака с Шукшиным, — прошел мимо, как косой дождь. «Познавая белый свет» — это «интервью» Муратовой о том, как делать фильм в убогой и одновременно возвышенной декорации советской стройки. В лирическом растворе этой картины бытовая сценка наплывает на эстрадную интермедию, кич поставлен встык с изыском, а лубок — с гротеском. Полнота жизни в эстетической многовариантности или первозданном хаосе, облагороженном варварским сплетением узоров в шикарное лоскутное одеяло. «Познавая белый свет» — это драмбалет о соре, из которого сквозь сюжет прорастает метафора самого творения из ничего. На разбитой дороге, в чистом поле. Муратова выбрала для этого фильма стройку и грезы любви, соединив кадры-строфы, по сути микрокатастрофы лирических состояний. Соединив живописные цезуры и примитивистские коллажи. Соцартистские фотографии и театральные мизансцены. У нее обыкновенный завод загадочен, как конструктивистский замок, а хоровод мотыльков кружится вокруг фонаря в ночном летнем воздухе подобно снежинкам. Муратова спрессовывает настоящее и будущее в пространстве рифмованных ассоциаций между сном и явью. Ее сказка сказок разыгрывается актерами, исполняющими по ту сторону экрана и роль зрителей. Они, к примеру, наблюдают из окна недостроенного дома, как из ложи, за сценой любовной перепалки на дальнем плане.
Муратова совмещает эпизоды картины по принципу несходства, придавая каждому из них внебытовую призрачность, общежитейский и многослойный смысл. Она одухотворяет вещный мир картины. Грузовики здесь — действующие лица — дышат как живые, ревут, как хор плакальщиц, или вперяют свои жаркие глазницы-фары на свидании героев, ошеломительно сыгранных Ниной Руслановой и Сергеем Поповым.
Здесь комсомольская свадьба снята как феллиниевская фреска сладкой жизни товарищей невест и товарищей женихов, у которых под ногами уже болтаются дети. Снята дробно и обобщенного — в повторах-деталях и на общем плане. В скрещеньях рук, поцелуев и взглядов. Здесь девочки-двойняшки, новобранцы стройки, то играют роль отличниц производства, будто сошедших с обложки «Огонька», то ведут себя как лилипутки из цирка. Здесь настоящие искры сварки у новой кирпичной стены воздействуют на зрителя как чудо, как тайная непредсказуемость натурального задника нового театра на Таганке.
Безудержная эмоциональность этого фильма, щепетильно остраненная Муратовой, свидетельствует о неподдельном демократизме ее утонченного искусства, о нескромном обаянии ее эстетических деформаций.
(Зара Абдуллаева)

29 янв 2008

"Познавая белый свет", люди видели свет и тень своего каждодневного существования, свои возможности и нравственные потери.
После запрета фильма "Долгие проводы" режиссер покинула Одессу и оказалась на "Ленфильме". Инициатором приглашения был руководитель 1-го творческого объединения студии И. Авербах. Муратовой предложили сценарий писателя Г. Бакланова "О чем шумят березы".

"Это было не стопроцентное попадание, - рассказывал И. Садчиков, тогдашний главный редактор тематической группы современных фильмов Госкино СССР. - В сценарии было выведено несколько судеб на фоне пригородной стройки какого-то цеха. Тематически придраться к этому сочинению было нельзя, но было хорошо видно, что сценарий написан, но не дописан. Бакланов был не силен в изображении рабочего класса, а Кира Муратова, как потом выяснилось, добавить к этому ничего не могла, ибо собственно трудовой процесс ее не интересовал. В сценарии не хватало отношений людей, и был избран метод мелких вставных эпизодов, которые как бы не входили в действие, а расцвечивали его".

Муратова переписывает сценарий, и теперь фильм носит название "Познавая белый свет". Человек и действительность соотносятся друг с другом в соответствии с пристальным, вдумчивым отношением к ним личности режиссера - автора, всецело отвечающего как художник за экранное изображение.

Картина "Познавая белый свет" не сразу была понята и оценена по достоинству. Поэтика фильма столь необычна, что поначалу и раздражает, и вводит в заблуждение. Раздражает диссонансом красок, пестротой, грубостью грима героини, какой-то вычурной патетикой некоторых реплик, а подчас и ходульностью персонажей, многим другим. А заблуждение рождается оттого, что зритель, несколько подустав от этого буйства на экране, может принять фильм еще за одно порождение того вульгарного "поэтического кино", в котором мелодраматичность и жеманная красивость резко расходятся с реальной жизнью.

Но это первое впечатление надо преодолеть и вглядеться пристальнее, ибо пестрота и прочее - сознательный прием художника, за этим - серьезная и глубокая мысль: в нашей жизни полно дешевой яркой безвкусицы, пошлости и грубости, и они-то и мешают проявлению глубинно-человеческих и потому истинно прекрасных чувств.

Треугольник: девушка-штукатур (Нина Русланова) и два соперника - оба шоферы. Люди обычные, даже обычнейшие из обычных, но вглядывается в них режиссер до боли пристально. Героиню мы увидим в обстоятельствах, что называется, контрастных. Дорога, ужасающая грязь, прочно севшие "Жигули", самосвал, их вытаскивающий, и среди этого безобразия - женщина в блестящем длинном платье, но с довольно грубым лицом, да еще аляповато накрашенным. И звучит странный, немного нелепый внутренний монолог: выспренние, казенные слова о молодежи и прочем. Среди них запоминается фраза: "счастье не дают на заводах, и, если оно пришло к вам, - его надо беречь". Все детали тут существенны. Режиссер как бы требует от зрителя запомнить каждую мелочь.

...Застрявшие "Жигули" оставлены. Нина, так зовут героиню Нины Руслановой, и ее спутник перебрались в кабину самосвала - они торопятся. Теперь в тесной кабине весь треугольник героев. За рулем Миша. Необычная внешность для шофера грузовой машины: утонченное лицо, длинные мягкие волосы, потертая флотская шинель, вежлив, деликатен.

Полная ему противоположность - Степан (А. Жарков). Тоже шофер такого же самосвала. Крепко сбит, силен, преизбыточно наделен "цепкой жизненной силой", шумлив и предельно самоуверен, привык с дерева жизни все обрывать хваткой рукой - блага, премии, женщин. С Ниной - хотя у нее тоже характерец! - бесцеремонен, как хозяин с принадлежащей ему вещью: "А ну-ка, пересядь в середину, я хочу к окну!" "Нечего тебе рядом с этим, давай к окну, на край!" Такое поведение с женщиной, пусть даже близкой, - привычно, естественно, нормально!

И тут-то в кабине все и завяжется. Степан убежден, что набор тарахтящих пошлостей - это общеинтересно, его обязаны все слушать. Ан нет, Нина слушает почему-то Мишу. Он сказал, что она напоминает ему одну женщину. Наверно, артистку? Или с картины? Ничего подобного - женщину на обочине, которую он увидел за секунду до аварии. Женщину, которую уже нельзя было ни объехать или затормозить. Спасая ту женщину, Миша попал в аварию и потерял ногу. Но это выяснится лишь потом. А перед этим разговором в машине - один маленький, но значимый эпизодик. Миша увидел Нину посреди дорожной грязи, выскочившую из "Жигулей" на крохотный сухой пятачок. Он подошел к ней - она стояла выше его, на бугорке, - вдруг наклонился и осторожным, бережным, отнюдь не аффектированным, а самым простым движением стер платком грязь с ее туфелек. Больше ничего. Расценивайте это как хотите, но у Муратовой нет случайных деталей!

Меж тем самосвал доехал туда, куда торопились Нина и Степан. А тут феерия - некая ярмарка невест и женихов. Белые платья, фаты, черные костюмы, девичьи лица - все "навалом": загс бывает на этой стройке наездом - вот и расписывают разом целый табунок. Нина, как лучший строитель, должна приветствовать этих, как их называют в таких случаях, брачующихся. Она влезает на помост и выкрикивает заученную речь (тут-то и выясняется, что тот нелепый внутренний монолог - это Нина учит про себя будущее свое выступление). Но до ее речи никому нет дела - надвигается дождик, звучит команда - приехали машины за невестами и женихами. Все шумно и бурно разбегаются. И вот уже по шоссе несется грузовик, на нем - стоя, прижавшись друг к другу, гурьба невест в белоснежных платьях, накрытых с головой темным брезентом. Грузовик мчится, брезент хлопает по ветру грубыми, черными крыльями над белоснежной стаей невест.

Метафора?

А на помосте одна, всеми забытая Нина. Только Степан бурно аплодирует ей. И тут она яростно срывает с головы парик, словно сдирает с себя всю эту фальшивую красоту, эту эрзац-культуру (как 3. Шарко в "Долгих проводах").

Данная сцена - ключевая. Ибо фильм последовательно, нигде не уклоняясь от избранной линии, как бы изнутри взрывает то, что не нашло тогда точного определения, но что мы все отлично знаем - зовем ширпотребной культурой, понимая под этим мишуру, фальшь наскоро придуманных холодной душой обрядов, пошлость и грубость житейских отношений, смирение перед хамством, пренебрежение тем, что можно назвать культурой чувств, засилие разнообразнейших дешевых подделок под истинную красоту.

Монолог о счастье, который произносит Нина, прозвучит еще - в третий раз! Это будет позднее, когда уже Мише и Нине будет необходимо быть друг с другом. Они будут ночью сидеть в кабине самосвала, им просто хорошо, и она спросит: "А с чего у тебя началось?" И он ответит: "Когда ты заговорила о счастье, которое не делают на заводах..." Она с презрительным смехом вспомнит тот казенный текст и внезапно замрет на полуслове: впервые этот текст оказался к месту - вот сейчас ночью, когда они вдвоем.

Фильм так и движется - через метафоры, повторы, триады, ибо исследуется материя весьма тонкая: молодые души, только-только пытающиеся высвободиться из плена псевдокультуры, псевдокрасоты.

И будут три зеркала. Вначале автомобильное зеркало в самосвале. Нина глядится в него, размалеванная, как папуас, - ее идеал красоты. Затем на стройку, где работают девушки, кто-то принесет трюмо. В него глядится подруга Нины, она взяла из театрального реквизита (самодеятельность) шляпу с траурными перьями и бархатный плащ. Достаточно накинуть на себя вот такие одежды - и ты уж в другом мире! Она даже начинает почему-то читать вслух Лермонтова, "Белеет парус одинокий...", но поэт так же случаен, такой же внешний атрибут, как эти шляпа и плащ.

И третье зеркало - в финале. В дом вселяются новоселы. Все в беспорядке на улице. Среди других вещей - овальное зеркало, как рама для портрета молодоженов. В нем головы Миши и Нины. Степан отвергнут, несмотря на все прошлое. Миша сделал предложение. Но вглядитесь в эти две головы - длинные, мягкие волосы Миша остриг нелепо и безобразно. Нина уже не накрашена, но на голове чудовищный, какой-то африканский перманент - тысячи жиденьких штопоров во все стороны. Нет, режиссер не строит никаких иллюзий, не создает благостного финала - герои во многом еще рабы тех же привычек. И камень, пущенный яростной рукой обиженного Степана, вдребезги разбивает это апофеозное зеркало.

И все же - победа за Мишей. Терпит поражение наделенный цепкой жизненной силой Степан, очень узнаваемый тип. А слабый, да не просто слабый, даже калека - вместо ноги протез - Миша побеждает! Впрочем, не так уж он и слаб. Степан грозит - оставь Нину, ноги переломаю. Миша отвечает спокойно и твердо: "Обе не переломишь, только одну!" У психологов это называется "мягко ошеломить".

Фильм не вызвал одобрения на приемке картины в Госкино. Мы называли уважаемого И. Садчикова. До сих пор он считает (возможно, справедливо) ошибкой выбор на главную роль литовского актера с русской фамилией Попов. По сценарию Михаил совершал в финале подвиг, потушив пожар. Актер не только, по Садчикову, не смог объяснить повседневный героизм героя, но ходил вялый, чем-то озабоченный, был похож на хиппи, а не на шофера. Оттого что в материале не было героя, все пошло наперекосяк. "Главный эпизод, где шофер-инвалид тушит пожар, режиссер вообще не сняла".

Картина "Познавая белый свет" с трудом проходила худсоветы "Ленфильма". Даже покладистый И. Авербах делал замечания. Муратова вспыхнула: "Вот вас я попрошу больше в мой зал не входить". Характер режиссера: она считает, что у автора должна быть мания величия. Теперь известный киновед А. Плахов говорит: "Я считаю очень важным фильм "Познавая белый свет". Он чрезвычайно важен, мне кажется, для самой Муратовой и вообще для нашего кинематографа, потому что в этом фильме произошел поворот от, условно говоря, модернизма 60-х годов к тому, что мы сейчас называем постмодернизмом". Экзистенциальное переживание проблем советской действительности, некая невнятность взаимоотношений людей (героев фильмов Муратовой) отразили опасность потери человечности. Сама странный человек, странный режиссер, в глазах многих Муратова еще исследовала загадку любви, выходила за границу лирико-социалистического сюжета о стройке, о строителе (вышеоговоренное противостояние просоветского писателя Г. Бакланова и одесской беглянки Киры), чтобы найти новую эстетику. Для простых, обыкновенных, зато жизненных персонажей, героев фильмов Муратовой, - кино, через ее руки, явилось возможностью выражения многогранности жизни. "Познавая белый свет", люди видели свет и тень своего каждодневного существования, свои возможности и нравственные потери.

(Марина Кудинова, Юрий Тюрин. Нина Русланова. Творческая биография)

29 янв 2008

У неё "хоровод мотыльков кружится вокруг фонаря в ночном летнем воздухе подобно снежинкам". Это не у Муратовой кружится хоровод мотыльков. Это мир наш так построен. Муратова лишь увидела это.
Фильм мне кажется блестящим. Отличная игра отличного Жаркова, превосходной Руслановой. Отличная операторская работа: чего стоит ночной разговор фар с героиней Руслановой! Или разговор одной из двойняшек с мамой по телефону: "Здесь много, много женихов, мама", - успокаивает она родительницу.И вообще вся эта мощь большегрузной техники рядом с хрупкой молодостью и ожиданием столь же большой любви в подсознании "посланниц ленинского комсомола".
Браво, Кира Гергиевна. Браво!

20 ноя 2012 валерий valerytan

	Войдите или Зарегистрируйтесь Это позволит вам отслеживать рецензии и комментарии других людей, а так же вы сможете участвовать в розыгрыше фильмов за лучшую рецензию.
Имя
	введите код с картинки слева