Возвращение (2006)

Отрывки из дневника.
Сценарий называется "Возвращение", и он весь говорит о смерти – но без тоски и боли. Это больше история о культуре смерти, о том, что окружает это явление в ЛаМанче, где я родился. О том, как три женщины разных поколений так или иначе сталкиваются со смертью, но это совсем не выглядит трагично.
В моем оффисе в Эль Десео напротив меня сидят три актрисы., которые буду сниматься в "Возвращении". Каждая из них по-своему это возвращение и олицетворяет: самая долгожданная, Кармен Маура. Пенелопе Крус, с которой я работал дважды, актриса и женщина, которой я восхищаюсь и которую обожаю – как на съемочной площадке, так и за ее пределами. И Лола Дуэньяс. Я работал с ней на фильме "Поговори с ней" (она играла медсестру, помощницу Хавьера Камара), и мне хотелось повторить этот опыт.
Эта встреча взволновала меня. Несмотря на то, что в этом цирке мне отведена роль укротителя, сломить лед не так уж легко. Но это и значит быть режиссером (по крайней мере, в Европе) – да, я сокрушитель льдин, жаркий камин, мама-папа-псиохотерапевт-любовник-друг: тот, кто, проще говоря, поможет вам обрести уверенность в себе.
Съемки фильма всегда вызывают огромное количество вопросов – такова природа съемочного процесса; это всегда своего рода приключение. Режиссер ощущает себя машинистом, который управляет поездом без тормозов, и его задача в том, чтобы следить, не сошел ли поезд с рельсов. Так это видел Трюффо.
Первый вопрос, который я всегда себе задаю всегда один и тот же: увлечет ли меня этот сценарий так же сильно, как это случалось раньше, целых пятнадцать раз. Пока не ответил себе на этот вопрос, в историю с новым фильмом лучше не ввязываться.
В случае с "Возвращением" ответ определенно положительный. Снова мне кажется, что у меня в руках сюжет, который полностью захыватит меня.
Глядя на Кармен, Пенелопе и Лолу я невольно начинаю размышлять о том, получится ли у трех таких разных и строптивых женщин сыграть семью? (Героиня Кармен приходится матерью двум другим). Вопрос, который ответа не требует. Надо просто двигаться дальше и смотреть, что выйдет; но я смотрю на них и чувствую, что они УЖЕ мать и дочери.
Я предлагаю начать чтение. Домашнее задание, как говорят в театре. Изредка прерываю их, чтобы рассказать им побольше об их героинях - какие-то истории из жизни, которые я использовал при создании характеров. Читка – это не репетиция, но мы всегда немного выходим за пределы намеченного. Сам того не замечая, начинаю обсуждать с ними интонации, намерения, скрытые мотивы, таинственные параллели. Кармен подхватывает мои намеки.
Читка продолжается – словно каное плывет, в котором гребцы гребут слаженно и быстро. Пенелопе и Лола беруться за дело энергично и бесстрашно. Страх чувствуется только тогда, когда произносятся первые слова; но я этого не замечаю, или стараюсь не замечать.

Когда я завтракал в баре, ко мне подошел мужчина. Он сказал, что посмотрел "Дурное воспитание" три раза. Я поблагодарил его, как обычно это делаю.
"В первый раз я заснул" – объясняет незнакомец.
"Вам было так скучно?"
"Нет, совсем наоборот" – говорит он. – "Было очень интересно, но мне страшно захотелось спать и я решил не сопротивляться. Потом, естественно, я пошел смотреть фильм во второй раз, потому что был очень заинтригован".
"И?"
"Было еще интересней, чем в первый раз, но я опять в какой-то момент так расслабился, что снова заснул. И в третий раз повторилось то же самое2.
"Так вы фильм до конца и не досмотрели?"
"Вобщем-то нет. Теперь жду, когда его выпустят на DVD, чтобы можно было спокойно посмотреть дома".
Этому человеку должно быть слегка за пятьдесят, ничего в нем нет особенного. Я не знаю, как выглядят больные нарколепсией, но он не похож на больного. И вроде бы на шутника тоже не похож.
"Не знаю, что и сказать вам" – говорю я.
"Не обижайтесь, - добавляет он, - просто когда мне что-то очень нравится, я так расслабляюсь, что могу уснуть. А еще я принимаю успокоительное, и врач меня предупреждал, что оно вызывает сонливость".
"Это - говорю я с чувством - все и объясняет. Таблетки вас усыпили, а не мой фильм!"

Перевела Жанна Каренина.

11 сен 2006

Женское дело.
"Что это – рана?" – спросит не вовремя заглянувший сосед, увидев кровавый след на лице Раймунды. "Ерунда, женские дела" – ответит Раймунда, только что отмывшая кухонный пол от крови, вытекшей из убиенного дочкой мужа. Без сомнения, новый фильм Педро Альмодовара "Вернуться", вышедший в российский прокат под названием "Возвращение" весь – про женские дела, в том смысле, что весь мир в нем – женский, и женскими делами и руками творим. Одного мужика со вспоротым животом на двадцатой минуте фильма сбрасывают в морозильник до лучших времен, другой – на двадцатой же минуте – отбывает в путешествие и держит связь по телефону. В отсутствие мужчин женщины любят, страдают, плачут, смеются, решают проблемы любого характера, выкручиваются из любого дерьма…
Так сильно любить женщин может только тот, кто никогда не имел с ними дела – обвинение в адрес режиссера Альмодовара звучит не в первый раз. Здесь он любит их до полного восторга, до полного оправдания – не будь одна из них слегка стервозной, засветился бы нимб над головой у каждой. И даже у стервы есть свой резон быть такой, вполне веский – страшная тайна юности, тоже не делающая чести мужскому полу. Словосочетание "женская солидарность" здесь имеет реальное значение; понятие "женственность" обретает плоть, когда по улочкам Ла-Манчи, родной деревни Альмодовара идет Пенелопе Крус-Раймунда, родная сестра Софии Лорен: жаркая, крикливая, скандальная, неунывающая даже тогда, когда глаза полны слез – а это с ней бывает часто: и смех и слезы, всего чересчур. Крус не в первый раз сравнивают с великой итальянской актрисой, а в этот раз очевидно, что она – наследница по прямой, и не накладки на бедра, не прическа и не подведенные в точности как у Лорен глаза сделали это, не походка свободная-от-бедра-грудь-вперед-живот-втянут – а феерическая способность сохранять женское величие в любых обстоятельствах. Как бы ни был хорош актерский ансамбль, которому в Каннах дали приз, фильм все равно под Пенелопе и для нее, для любимой женщины Педро Альмодовара новейших времен – как когда-то любимой была Кармен Маура, возвращение которой после долгой ссоры с режиссером состоялось в "Возвращении". Они примирились, но ее здесь не узнать: хоть она молодцом, но ни капли от той, что металась по экрану на грани нервного срыва в одноименном фильме Альмодовара. Не узнать и самого Альмодовара: говорят, он тоже вернулся к нам - прежний, но для прежнего здесь слишком ровные края, слишком неострые углы, слишком примирительный пафос. Примирение прежде всего с самим собой: после смерти матери Альмодовар долго приходил в себя, и чувство вины за несказанное вылилось в "Поговори с ней" и "Дурное воспитание", где нет места ни всегдашнему его оптимизму, ни панибратского отношения к любви и смерти. Теперь он себя простил, и в очередной раз рассказал историю о том, что смерти нет, потому что есть кое-что посильнее смерти. Как жизнь, так и смерть – такие, какими ты их видишь, и с этим в Ла-Манче все в порядке: на кладбищенском субботнике женщины деревни дружно отдраивают родные могилы, в числе которых их собственные, зарезервированные на будущее, про запас. И то верно, случится может с каждым: кто-то в фильме Альмодовара умрет, а кто-то воскреснет. Ghost-story обернется детективной историей про месть и страсть. Тайна окажется грубой правдой жизни. И в этом, видимо, ее, жизни, поэзия.

Инга Бергман.

11 сен 2006

wh0cd7196875 cialis canada Celexa order viagra

5 июн 2017 ErickMoott

wh0cd487972 buy cialis cialis vardenafil

21 июл 2017 ErickMoott

Мой самый любимый фильм, особенно люблю момент, когда Раймунда поет - аж мурашки по коже!

2 авг 2010 Изабелла

	Войдите или Зарегистрируйтесь Это позволит вам отслеживать рецензии и комментарии других людей, а так же вы сможете участвовать в розыгрыше фильмов за лучшую рецензию.
Имя
	введите код с картинки слева