Убить пересмешника

Об этом фильме исписаны тонны бумаги

Роман Харпер Ли (знаменитый, издававшийся, в том числе и в СССР, миллионными тиражами) перенесли на экран всего через два года после публикации, и эта лента принесла великую славу всем, кто ее делал: от Грегори Пека, сыгравшего лучшую роль в своей карьере, и Алана Пакулы, который из продюсера превратился впоследствии в знаменитого режиссера, до так и не ставшей профессиональной актрисой исполнительницы главной роли Мэри Бэдхем и Роберта Маллигана, не поставившего впоследствии ни одной выдающейся картины. Об этом фильме исписаны тонны бумаги — как о классическом гимне либеральным ценностям, толерантности и простому обывательскому (подлинно обывательскому, то есть гражданскому) мужеству, против расовых предрассудков и провинциальной косности. Все это, разумеется, соответствует действительности, хотя акцент, который обычно делают на социальный контекст этой картины, кажется все же слишком сильным. Есть в «Убить пересмешника» и кое-что еще, тоже очень важное, но прежде чем рассказать об этом, напомним, о чем, собственно, кино.
Итак, на экране 1932 год и Аттикус Финч, адвокат почти средних лет из крохотного южного городка, вдовец, воспитывающий двоих детей, девочку по прозвищу Глазастик и мальчика Джима. Дети зовут его по имени, любят, но не особо уважают, считая всего лишь милым рохлей в белом костюме и роговых очках. Однажды ночью к Аттикусу является окружной судья и просит его взять дело молодого негра-батрака, обвиняемого в изнасиловании и избиении белой девушки. Судья, как и вся считанная наперечет местная элита — шериф да неравнодушная к Аттикусу учительница, — убежден в невиновности негра, но присяжные — все как один белые пролетарии — разумеется, думают иначе. Несмотря на блестящую работу адвоката, вынесен обвинительный вердикт, отчаявшийся негр погибает от пули шерифа при попытке к бегству, а дети адвоката становятся объектом охоты со стороны отца избитой девушки (который, собственно, ее на самом деле и избил). Развязка, впрочем, неожиданна и вполне благополучна. Идут финальные титры, а мы начинаем рассуждать.
Во-первых, «Убить пересмешника» это кино редчайшего жанра — фильм воспитания (у нас, кстати, тоже был такой — назывался «Не болит голова у дятла»). Если «про» детей и «для» детей — хотя, конечно, «Убить пересмешника» совсем не детский фильм — то это почти всегда дидактично, но тут другое. Нам не показывают, чему учатся Глазастик с братом, наблюдая за окружающим миром, — всё это слишком избитые вещи, чтобы останавливаться на них еще раз, — нам показывают, как они это делают, причем показывают подробно, чуть ли не пошагово. Это точная и невозмутимая хроника развития свободной личности в свободном, пусть и несовершенном обществе. От простого каникулярного любопытства к чему-то иному и необычному — кто, например, такой этот загадочный сосед Страшила, которого боится весь город, и почему он всегда живет взаперти — до шага навстречу белому быдлу, которое явилось линчевать «иного», негра. От приглашения — конечно, из одной лишь простой вежливости — одноклассника-бедняка на воскресный обед до яростной школьной драки с теми же маленькими белыми бедняками, которые зовут Аттикуса «защитником черномазых». Неожиданно и отец оказывается не тюрей, а жестким и уверенным в себе парнем, который может и бешеного пса хладнокровно пристрелить, и пойти наперекор столь чтимым им соседям. И негры, молча и стоя салютующие проигравшему процесс Аттикусу с галерки зала суда, — это тоже часть воспитания, тоже урок на всю жизнь.
Во-вторых, это фильм об избирательности всякого подлинного правосудия. Одной из тех самых «либеральных ценностей», защите которых вроде и посвящено это кино, как раз является право на совершенно справедливый и независимый суд. Незыблемость этой мантры оберегают в том числе и классические голливудские судебные драмы — от «Двенадцати рассерженных мужчин» до «Крамер против Крамера». «Убить пересмешника» тоже тщательно пытается маскироваться под них (сцена суда исполнена с привычным для подобного жанра качеством, хотя и выглядит слегка затянутой) — но это ловушка для доверчивого зрителя. Решение жюри белых присяжных, которое, несмотря на бетонные аргументы защиты, все-таки осуждает бедного Тома, конечно, и бесчеловечно, и пристрастно. Но столь же пристрастно и решение шерифа в финале фильма: не возбуждать дело против того самого не вполне нормального парня по прозвищу Страшила (первая роль в кино Роберта Дюволла), который, защищая детей Аттикуса, убил того самого отца девушки. Его смерть — не просто возмездие негодяю, не только акт морального удовлетворения для шерифа, это вира обществу за гибель ни в чем не повинного негра.
Фильм получил три «Оскара», в том числе за сценарий и лучшую мужскую роль. Образ Аттикуса Финча признан Американским киноинститутом «лучшим героем в истории кино».
(Алексей Королев, автор «Вещь»)

25 апр 2008

Один из любимых фильмов Майкла Джексона...
Одна из моих любимых книг...

9 дек 2009 Elizabeth

	Войдите или Зарегистрируйтесь Это позволит вам отслеживать рецензии и комментарии других людей, а так же вы сможете участвовать в розыгрыше фильмов за лучшую рецензию.
Имя
	введите код с картинки слева