Имя розы

Рассказывает Жан-Жак Анно

Рассказывает Жан-Жак Анно: «Я нашел статью в «Le Monde», написанную корреспондентом в Италии, в которой рассказывалось об удивительном романе, только что опубликованном и привлекшем большое внимание. Я почитал немного дальше. Там говорилось, что речь в романе идет о некоей греческой книге, потерянной в лабиринте библиотеки средневекового монастыря... Я почти упал со стула. Я имею слабость ко всему греческому. Учась в Институте кинематографии, я посещал Сорбонну, чтобы продолжать учить греческий, я также был поклонником Аристотеля... Кроме того, еще ребенком я восторгался Средневековьем и его монастырями. Помню, как я в шестилетнем возрасте с матерью был в музее Клуни. Позже я снова пришел туда и бываю там почти ежегодно... Я сразу так заинтересовался этим романом, что позвонил моему агенту в Париж и спросил, существует ли уже французский перевод. Он ответил, что да, издатель, вроде бы, Грассе. И в этом издательстве были так любезны, что прислали мне текст. Это была ксерокопия перевода. Я в то время был на Карибских островах и попросил моего старого друга Алена Годара прочесть книгу и высказать мнение, понравится ли она мне... Я, помню, позвонил ему дня два спустя и услышал: «Я тебе скажу только одно: возвращайся-ка ты скорей домой!»... Ну, я и поехал»

«Я как раз был рядом с Умберто Эко, когда он услышал результаты продаж его книги в Германии к концу первой недели. Я помню, как его жена подняла трубку телефона и сказала: «9000» Умберто спросил: «О чем речь?» – «Продажа книги в Германии». «Девяносто тысяч? Девятьсот тысяч? Что?...» Только в первые дни после начала продажи в Германии разошлось около 1 миллиона экземпляров... И я помню, как Рената, жена Умберто, положив трубку, повернулась к нам и сказала: «Слишком большой успех»... Успех опасен...»

«Как вообще такое было возможно, чтобы одна книга объединила в себе так много моих страстей?! Я тогда как раз работал над «Медведем». Раскадровки и сценарий были готовы. Я просто все бросил. Потому что меня тянуло. Не думаю, что с тех пор хоть раз у меня была такая особая связь с текстом. Мне просто все в нем нравилось, и я полюбил эту историю. Ведь в этот раз мне нужно было глубоко погрузиться в Историю. Средневековье, действительно, было одной из моих детских фантазий. Средневековье – это нечто очень романтическое, старинные развалины... И, так как я абсолютно светский человек, меня восхищает религиозный образ жизни. Я хотел понять, как функционируют монастыри. Я столько восторга находил во всем этом, что готов был все бросить, работать без гонорара, просто, чтобы целиком погрузиться в то, что меня так занимает и в эту книгу».

«В этой книге, очарование которой лежит в невероятном переплетении различнейших пластов, меня пленил тот факт, что Умберто написал этот роман с огромным остроумием. В романе есть потайные ящички, отражения, и в нем смешиваются две вещи: это популярный роман, собственно, детектив, мы перелистываем страницы в надежде узнать, кто же убийца. Но это все завуалировано спорами, дебатами, которые тогда потрясали весь христианский мир, между францисканцами и бенедиктинцами. Их можно грубо сравнить с прениями социалистов и коммунистов с капиталистами. Это вечный спор раздела имущества и богатства. Можно ли быть приверженцем веры Христа и одновременно накапливать богатства, даже именем Господним? Все это очень интересно, это вечный спор, который увлекает и занимает в романе примерно столько же страниц. Ну и, конечно, дебаты о запрещенной культуре, о запрещенных знаниях. Поэтому и книга, и фильм пользовались в тогдашних «коммунистических» странах огромной популярностью. Это была возможность заклеймить запрет доступа к знаниям... И эта фантастическая речь об опасностях смеха, которая меня, действительно, вдохновила...»

«Когда начались мои «страсти по «Имени розы», я понял, что должен глубоко изучить понимание концепции криминального романа. Поэтому я начал читать детективы, что в общем, мне никогда не было свойственно. Прежде всего, я анализировал интервью с Хичкоком и, конечно, замечательное интервью, которое Трюффо издал как книгу (имеется в виду книга Франсуа Трюффо «Кинематограф по Хичкоку»). Эта книга – шедевр, абсолютно великолепна. Конечно, я начал смотреть множество фильмов с целью вычленить из них принцип развития событий, поворотов сюжета, структуру появления улик...»

«Если подумать, то в общем, для такой сложной, потрясающей, и богатой по содержанию книги, это нормально - провести год за работой по фильтрации, по отбору элементов, которые потерялись или которые были упущены. Это на самом деле сложно, поддерживать напряженный интерес к детективному действию с тем, чтобы не потерять другую тему, религиозные споры. Дебаты той эпохи, которые, однако, форсируют дальнейшее развитие криминального сюжета. Это очень важно. Эта тема не может быть проходной, эти споры должны подталкивать расследование, позволять проявляться новым элементам. Поэтому этот фильм был своего рода головоломкой. Многие считали, что я не справлюсь, среди них был и мой очаровательный французский сопродюсер, Мнушкин, который говорил мне каждый раз, когда мы встречались на Елисейских полях: «Вы совершенно безумны!» Он не знал тогда, что станет сопродюсером и заработает хорошие деньги...»

«Между Умберо Эко и мной царят образцовые отношения писателя и режиссера. Его аргументация очень проста, а именно: «Мое произведение – роман. Он принадлежит к жанру литературы. Это законченное произведение. Потом из него можно сделать мюзикл, скульптуру, оперу, что угодно, но это будет уже другое произведение. Это - твой фильм, а это - моя книга...»»

«Помню, как в тот год, когда я начал работать над сценарием, я получил этот фантастический телефонный звонок от Умберто Эко под Новый Год. Он мне сказал: «Прошлый год был успешным для меня, пусть следующий будет годом твоего успеха!»... Он говорил мне: «Я не хочу вмешиваться, мне интересно, как ты интерпретируешь мое произведение, и я в ожидании, что у тебя из этого получится». Это человек невероятного интеллектуального любопытства и не смешивает понятия. Он написал не сценарий, а роман, который живет и функционирует в мире представляемого. Когда он говорит: «старый человек сидел на стуле...», меня это побуждает показать этот стул. Но он не описывает стул, не говорит о том, красиво ли он был сделан, или наоборот, он был очень скромен. Есть ли у старика борода? Он в обуви или босой, как было принято в ту пору у францисканцев? Он ничего об этом не говорит, но я должен был это сказать. Механизм совсем другой, если хотите... И он это прекрасно знает. Это означает, что он решил абсолютно ни во что не вмешиваться».

Источник: http://sean-connery.narod.ru

29 дек 2007

Здравствуйте !
Предлагаю разместить ваше объявление на большом количестве высокопосещаемых досок объявлений, таких как Из рук в руки, Экстра и др. более 1000 досок!
Размещение проходит в ручном режиме.
Заинтересовал, напишите обсудим!
E-mail для связи vip.doski.ru@list.ru

20 авг 2017 DavidKam

Дешево Steam key

27 авг 2017 MichaelWhofe

заказать продвижение сайта по лидам логин в скайпе SEO PRO1

26 дек 2017 Glennknign

1327 год. В Европе - эпоха великого смятения, экономического кризиса, эпидемий чумы, неуверенности и конфликтов, порождённых противостоянием францисканцев и бенедиктинцев. Французский монах Вильям Баскервильский с молодым послушником Адсо расследуют серию трагических смертей монахов в бенедиктинском монастыре на севере Италии. За всеми этими смертями кроется страшная тайна, и вскоре Вильям убеждается, что ключ к раскрытию загадки лежит в обнаружении сурово охраняемого древнего манускрипта, который хранится в тайной библиотеке монастыря. В финале фильма за кадром слышится голос старого человека: "Я так никогда и не узнал... её имени" (о девушке, чья личность так и осталась доподлинно неизвестной), а уже затем возникает титр на латыни: "Stat rosa pristina nomina, nomina nuda tenemus" ("Роза при имени прежнем - с нагими мы впредь именами") - своего рода ответ. Девушка без имени, возможно... Роза... Награда Golden Screen (Germany) 1986. "Сезар" 1987 за лучший иностранный фильм. Награда Bavarian Film Awards 1987 за лучший фильм. 5 наград David di Donatello Awards 1987 (оператор, художник по костюмам, художник-постановщик, продюсерам, Ren? Clair Award режиссёру). 2 награды Film Award in Gold by German Film Awards 1987 (актёр - Sean Connery, художник-постановщик) + награда Film Award in Silve за лучший фильм + номинация Film Award in Gold на лучший фильм. 3 награды Silver Ribbon by Italian National Syndicate of Film Journalists 1987 (оператор, художник-постановщик, художник по костюмам). 2 награды BAFTA Film Award 1988 (актёр - Sean Connery, грим). Номинация Edgar Allan Poe Awards 1987 на лучший фильм.

28 мар 2006 Nikolay

Не "противостояние францисканцев и бенедиктинцев", а францисканцев и Папы Римского.
"Великое смятение, экономический кризис, эпидемии чумы, неуверенность и конфликты" едва ли порождены "противостоянием францисканцев и бенедиктинцев".
Францисканский, а не "французскийкий" монах Вильям Баскервильский (одно имя которого указывает на английское происхождение).

10 сен 2010 Гость

	Войдите или Зарегистрируйтесь Это позволит вам отслеживать рецензии и комментарии других людей, а так же вы сможете участвовать в розыгрыше фильмов за лучшую рецензию.
Имя
	введите код с картинки слева