Рецензия на фильм "Простые вещи"

Купить "Простые вещи" можно за 200 руб.

Источник: Алла Ленько, Rostov.ru, 27.08.2007

Дебютный фильм Алексея Попогребского понравился и фестивальным критикам, и тем, кто любит смотреть на жизнь с юмором. Алла Ленько встретилась с режиссёром в кинотеатре "Буревестник" и узнала, нужно ли бояться рефлексии и как не писать коряво.

Алла Ленько: Сценарий к "Простым вещам", я так понимаю, вы сами писали. Очень хороший сценарий. Мне не только история понравилась, но и диалоги: они такие жизненные и правдоподобные, словно вы ходили за людьми с диктофоном и всё записывали. Как долго шла работа над ним?

Алексей Попогребский: Увы, я пишу сам. Но для меня это самая нелюбимая часть кинопроизводства. Один на один с монитором для меня быть очень мучительно. Тем более что я не люблю писать и пишу не очень хорошо. Но при этом, когда я писать начинаю, и это не очень хорошо получается, то я очень мучаюсь. Поэтому я стараюсь вынашивать идею до полного оформления в словах и только потом записывать. Когда на бумаге на меня смотрит какая-то корявая фраза, то я теряюсь и в этот день могу больше вообще ничего не написать.

А.Л.: Ну как раз в фильме корявых фраз я не встречала — диалоги вообще трудно писать.

А.П.: На бумаге, если диалоги почитать, то ничего особенного. Я старался их делать жизненными, но более-менее нейтральными: именно такие диалоги легче присваивать актёру. Потом расстановка интонаций и, может быть, чуть-чуть с присвоением этих фраз, — и достигается такая их жизненность. То есть это более или менее точный текст, помноженный на совершенно замечательную и естественную актёрскую игру.

А.Л.: Знаете, когда "Простые вещи" смотришь, то нет ощущения, что актёры были зажаты режиссёром. Не могу представить, что вы бегали по площадке и кричали, чтобы они не уходили ни влево, ни вправо. Как на самом деле строился съёмочный процесс, насколько актёры были свободны в своих проявлениях?

А.П.: Мы хотели максимально физически раскрепостить актёра, чтобы не было чёткой границы между тем, что в не кадра и что в кадре. Знаете, как бывает: сидят актёры, болтают, а потом, бац, хлопушка и они, как буратины, начинают работать. Это всегда чувствуется. А мы старались, чтобы был плавный переход из жизни в кадр. Я не против импровизаций, но как-то получилось так, что сильных отклонений от сценария практически не было. Конечно, все актёры что-то предлагали от себя. У нас вот был очень интересный долгий кастинг на все второстепенные роли, и вот во время его я подмечал какие-то вещи за актёрами и потом привносил их в сценарий, исходя из их органики. Но больше всех своего по отношению к изначальному тексту привнёс Леонид Сергеевич Броневой. С одной стороны, потому, что он замечательный, великий актёр, а с другой — потому что на бумаге именно его роль была прописана наиболее схематично. Она по моему жизненному опыту просто наиболее от меня далека. Леонид Сергеевич, например, сам предложил прочитать стихотворение Тютчева в фильме. Он вообще очень внимательно работал с текстом, всё замечал, спрашивал: "А почему так? А давайте вот так?". Так вот, он позвонил мне поздно вечером и предложил это стихотворение. И прочитал его. Я подумал, как всё это длинно. Вообще кино заканчивается там, где начинается текст: и кино таких длинных монологов не терпит.

А.Л.: Ну стихотворение в итоге появилось в фильме.

А.П.: Я подумал, что из уважения мы снимем один дубль, а потом на монтаже выкинем. Сняли, а потом на монтаже я понимаю, что это совершенно гениальный эпизод и без него его роль был бы незавершённой, и фильм, может быть, не так бы сросся. Ему за это огромное спасибо, да и всем. На бумаге, уверяю вас, этот сценарий не был таким, как на экране. Это заслуга всех нас.

А.Л.: А как у вас, кстати, сценарий вырисовывался: сначала появилась какая-то ситуация или сначала стал вырисовываться характер главного героя?

А.П.: Сначала была ситуация, действительно. Если вот "Коктебель" начинался просто с красивого мысленного кадра — мальчик и отец едут в товарном вагоне куда-то, то в "Простых вещах" была просто мизансцена, может, не очень даже визуальная: человек пожилой и молодой, который рядом с ним. Почему они вместе? А может, этот молодой — врач? И так это потихоньку обрастало подробностями. А изначально, почему они вдвоём в одной комнате? Может, потому что "Коктебель" вот был снять на натуре, общими планами, и хотелось сделать что-то другое, снять камерную пьесу.

А.Л.: А почему вы выбрали манеру съёмки на грани игрового и документального кино?

А.П.: Потому что мне очень интересно, как человек существует в хорошем документальном кино. Он существует гораздо богаче по каким-то своим микропроявлениям, чем актёры в традиционном игровом кино. Вообще за людьми интересно наблюдать, потому что есть куча вещей и нюансов, которые в принципе не сыграешь. Поэтому не только манера съёмки, но и вся манера постановки дел на площадке была заточена под то, чтобы человек, когда входит в кадр, не отсекал от себя всё лишнее. Поэтому и камера у нас была не "на гвозде", она сосуществует вместе с происходящим. А в операторы я пригласил Павла Костомарова. Он оператор по образованию, а теперь ещё и замечательный режиссер-документалист: "Трансформатор", "Мирная жизнь" его. А сейчас на "Киношоке" в Анапе состоится премьера его нового документального фильма "Мать". Как оператор-постановщик он снимал практически всё в фильме "Прогулка".

А.Л.: Манера съёмки чем-то похожа на "Прогулку", да.

А.П.: Ну, мы хотели сделать что-то не так как в "Прогулке", не так, как у Триера. А что-то своё. Так, чтобы эта ручная камера не бросалась в глаза, как будто мы снимали со штатива, как будто только чуть-чуть дышит, хотелось такого приближения к человеческому зрению.

А.Л.: А почему эта манера она вообще последние годы очень в кинематографе популярна, в чём причина такой тенденции?

А.П.: Потому что вообще одно из направлений эволюции кинематографа — это стирание рамок условности игрового кино и реальной жизни. Это происходит и на уровне сценариев, и на уровне игры актёров, и на операторском уровне тоже.

А.Л.: А попробовать себя в документалистике не хотите?

А.П.: Этим людям вообще памятник ставить нужно, когда документальное кино снимает. Потому что Костомаров вот снимал "Мирную жизнь" два года, они абсолютно погружались в жизнь героев, живя с ними в деревнях. Замечательный Андрей Зайцев снял фильм "Глеб" про то, как сын Хлебникова идёт в детский сад. Друг семьи, он внедрился в семью так, что его вообще со временем перестали замечать, он превратился в подобие мебели. Замечательный, кстати, получился фильм.

А.Л.: Главный герой в вашем фильме как только начинает задумываться о своём месте в жизни, так от этого и ему и всем окружающим плохо. Это ваш профессиональный взгляд дипломированного психолога на рефлексию такой?

А.П.: Нет. Это не профессиональный взгляд психолога. Если говорить, про этого конкретного человека, то ему постоянно говорят: "Маслов, Маслов, вредно тебе думать". Я согласен с этим мнением. Он органичен по жизни и в своей органике вообще-то человек не плохой. Но только в тот момент, когда он всё пытается проанализировать, у него начинает рассыпаться, потому что у него мышца, отвечающая за выработку смысла жизни, она немного отрафировалась и сейчас не время ему её накачивать, не те обстоятельства.

А.Л.: А вы — человек рефлексии, вам это на пользу или тоже во вред?

А.П.: Вообще, на тот момент это тоже была форма какой-то полемики с собой: я в промежутке между одним фильмом и другим слишком много думал о себе. С этой рефлексией я пытался бороться, в том числе дискутируя с самим собой в этом фильме. Сейчас, мне кажется, я это преодолел. И думать о своём месте в жизни, в искусстве, в социуме — это дело вредное и неплодотворное.

А.Л.: Мне вот всегда было интересно, снимать фестивальное кино — это такой специальный дар? И ваша совместна работа с Хлебниковым "Коктебель" и теперь "Простые вещи" сразу же попадали на фестивали.

А.П.: Ужасно не интересно снимать кино, которое идёт на фестивали. Самый большой комплимент мне вынес, сам того не желая, президент гильдии киноведов кинокритиков Виктор Матизен на пресс-конференции на "Кинотавре", он сказал: "А на мой взгляд, это кино совершенно не фестивальное". Я сказал: "Большое спасибо, я на это и рассчитывал". Потому что хотелось сделать фильм, который будет доступен по своей сути совершенно любому зрителю. Другое дело — рассказать эту историю своим языком, не пытаясь адаптировать под вкусы абстрактного массового зрителя. Такого не существует. Не пытаясь что-то затемнить и затуманить за пеленой так называемых режиссёрских находок. Мне кажется, у "Простых вещей" почти оптимальный баланс между его фестивальностью и зрительской судьбой.

А.Л.: А его прокатная история вас устраивает?

А.П.: Прокат у него почти такой, как мне хотелось. А именно — длительный. В Москве он идёт уже почти три месяца. Это редкий случай. Такие фильмы должны идти не широким экраном, а они должны идти долго, когда начинает срабатывать эффект сарафанного радио. То, что он идёт и расходится веером то небольшое количество копий, которое было напечатано, — это радует. Напечатано на самом деле было мало копий, видимо, никто не ожидал этой лавины на "Кинотавре". Теперь у нас не хватает копий, чтобы отдать на какие-то московские мероприятия — это идиотская ситуация, она меня бесит, но вот так. Я смотрю "Кинобизнес": его сборы идут на стабильной отметке уже второй месяц, они не уменьшаются.

А.Л.: Раз заговорили о "Кинотавре" то объясните мне всё-таки, что случилось между вашим фильмом и "Грузом 200". Из СМИ не понятно, вы и Балабанов получили главный приз или только вы с "Простыми вещами"?

А.П.: Фильм "Простые вещи" получил главный приз на "Кинотавре", приз за режиссуру, за лучшую мужскую роль и специальный приз Леониду Сергеевичу Броневому. Есть ещё приз гильдии критиков и киноведов...

А.Л.: То есть весь спор произошёл именно в этой номинации?

А.П.: Да, когда они голосовали, то большинство голосов получил фильм "Груз 200", а фильм "Простые вещи" на два голоса меньше. А дальше началась какая-то путаница, вот так работает цеховая внутренняя разборка критиков. Об оспаривании нам главного приза вообще речи не шло, но я знаю, что некоторые люди восприняли всё это именно так.

А.Л.: А вам-то "Груз 200" понравился?

А.П.: Я к нему спокойно отношусь.

А.Л.: А были чьи-то режиссёрские работы за последние несколько лет, которые вы увидели и по-хорошему позавидовали, что вот, молодец, так классно снял?

А.П.: Да, по тем или иным вещам фильм Николая Хомерики "977" — там есть вещи очень тонкие, атмосферные, которые я не смог бы сделать. О Хлебникове вообще речи нет: я очень многому у него научился, но думаю, этот процесс взаимный, в силу нашей дружбы и всего-всего. В "Свободном плавании" мне у него некоторые вещи очень нравятся, я б такие сделать не смог. Очень я всегда завидовал игре актёров у Прошкина-младшего. То, что делает Буслов, — местами я снимаю шляпу. Я не фанат фильма "Бумер", но это отлично сделанное кино на самом деле, очень интересные самобытные актёрские работы есть. "Возвращение" — не близкое мне кино, но абсолютно цельное стилистически кино. Это большая редкость для российского кино. Я не хотел бы снимать такое кино, но я снимаю шляпу перед Андреем Звягинцевым, потому что оно очень цельное. У нас сейчас очень много интересного и грех постоянно пинать российское кино, обвиняя его в провинциальности, потому что это в квадрате комплекс провинциальности. Нормально всё.

• Зарубежные х/ф 3987
• Драма 1551
• Отечественное кино 1284
• Артхаус - Авторское кино 949
• Комедия 882
• Мелодрама 641
• Французское кино 570
• Классика Голливуда 491
• Триллер 387
• Балет и танец 378
• Исторические фильмы 361
• Музыкальные фильмы 348
• Приключенческие фильмы 329
• Оперы и классическая музыка 313
• Английское кино 291
• Биографические фильмы 272
• Документальные фильмы 270
• Итальянские фильмы 240
• Военные фильмы 233
• Новое российское кино 217

• Фильмы
• Режиссеры
• Актеры
• Пользователи